Жить вопреки

Любимый мой, пора моя настала, Последний раз я в руки карандаш возьму… Кому б моя записка ни досталась, Тебе она писалась одному. Ты звал меня своею нареченной, Веселой свадьбы ожидала я, Теперь же на неволю обреченной, Лихое лихо мне дадут в мужья. Пусть не убьют меня, не покалечат, Пусть доживу до следующего дня. Но и тогда не думай ты о встрече: Ведь больше не увидишь ты меня. А, может, мне валяться под откосом Убитой пулей у чужих дорог. И, по моим, по шелковистым косам, Пройдет немецкий кованый сапог. Любимый, ты забудь про эти косы, Они мертвы, им больше не расти, Забудь свиданья, утренние росы, Забудь про всё, но только отомсти… Уж никогда не петь мне под тальянку. И только по пути собак немецких лай Сумеет рассказать, как девушку-смолянку Везли в неволю, в чужеземный край… /Автор неизвестен, записано А. Вороновой, во время оккупации жительницей д. Холм Сафоновского района, Смоленской области/

Для жителей Вышегорского сельского поселения октябрь 1941 года, возможно, самый трагический месяц в истории и без того жестокого двадцатого века. Именно тогда немецко-фашистские войска, двигаясь по направлению с востока, появились на окраинах сел и деревень Сафоновского района. Так началась оккупация, продлившаяся до сентября 1943 года. Очень трудное испытание выпало на долю оккупированных женщин, детей и стариков. Трудное, жестокое и очень долгое испытание. Горькое сиротство, разрушенные дома, угон в немецкое рабство, расстрелы, бесправное голодное существование, горе и страх.

Эта война для нацистов была особой войной. Немецких солдат специальными указами командования освободили от ответственности за любые преступления против наших соотечественников. Все было заранее спланировано с немецкой педантичностью: уничтожение подозрительных и сопротивляющихся, голодная смерть в рабстве для лояльных. Улыбающиеся фашисты фотографировались под лозунгом «Русский должен умереть, чтоб мы жили», развлекались расстрелами, грабежами и насилием. Для профессиональных карателей из СС и СД, убийства были уже не развлечением, а методичной работой по «усмирению жителей оккупированных территорий». В этой войне наше государство должно было быть уничтожено, наш народ — частично истреблен, частично обращен в рабство. Под властью гитлеровцев оказались сотни жителей Вышегорского сельского округа. Как они жили? Что испытали? От какой судьбы избавила их Красная армия, разгромившая врага? Слово – тем, кто может рассказать нам о трагических событиях фашисткой оккупации. Эти воспоминания невозможно читать без волнения – ведь в них – жизнь наших земляков, порой такая короткая…

Воспоминания Лукашовой (Мещеровой) Анастасии Андреевны:

«… о начале войны мы узнали по радио. Отца сразу забрали на фронт. Там его ранили, лечиться отправили в Удмуртию. Осенью 1941 немцы пришли в Кудново, всех жителей выгнали из домов, собрали вместе. Поставили перед нами пулемёт. Сами пошли по хатам искать оружие и патроны. Нам сказали: — «Если найдём, всех расстреляем». Искали целую неделю. Ничего не нашли. Всё это время мужчины и женщины жили отдельно в разных домах под наблюдением немцев. В другой деревне, недалеко от Рыбок, фашисты нашли в хате ящик с патронами. Эту деревню немцы сожгли, жителей деревни завели в придорожный ров и расстреляли. Узнали мы это из рассказа женщины, она раненая ночью выбралась из придорожного рва и убежала. Осенью мы видели как немцы сбили наш самолёт. Упал он на поле. Летчиков немцы закололи штыками. Из Кудново ближе к зиме 1942 перебрались в Приселье. Всю зиму немцы нас гоняли чистить дорогу от снега и на заготовку торфа. Однажды ночью к нам пришли партизаны, расспрашивали нас про сожженные немцами деревни, уходя, обещали им отомстить. В 1943 году всех жителей нашей деревни немцы погнали в Пронькино, потом в Смоленск, по пути мы от них сбежали. Спрятались мы в придорожном рву. Сидели там тихо, видели, как остальных немцы погнали дальше. Дождались ночи. Стали спрашивать друг друга, живы ли. Ночью начали бить наши «катюши». Немцы ушли. Утром увидели нашего разведчика. Он ехал на коне. Разведчик спросил: — «Люди, кто тут живые? Выходите, вас освободили». Все выскочили, очень радовались, обнимали его, «качали». После освобождения мы вернулись домой в Приселье. А что дома? Жить негде, есть нечего, одежды нет. Я подошла к нашим солдатам, попросилась служить в воинскую часть. Меня взяли, выдали обмундирование. С этой воинской частью я дошла до Германии. Победу встретила в Берлине. Видела, как над поверженным рейхстагом развивалось Знамя Победы. Все радовались тогда от души, обнимались, плакали, целовались…»